Бельцы — северная столица,
От площади в Центре до магазина у дома.
На улицах встречаются разные лица,
Здесь всё тихо, привычно, знакомо.
Буду я врачом или стоять на кассе в Локале?
Где осяду: БАМ, Байдукова, девятка?
Оседлая жизнь или странствие одинокое?
Через тернии к звёздам — per aspera ad astra.
Возьму к себе пушистое чудо синеокое.
Я выхожу к Городскому озеру и бросаю монетой строчку:
«Если любить не тебя, то не хочу любить вовсе».
Улыбаюсь печально, даю слезам отсрочку,
Чтобы вернуться однажды
и вспомнить всё.
***
Ещё немного, и я перейду очередной рубеж своей жизни. За последний год чего только не произошло. Начинаю вспоминать, и слёзы сами наворачиваются. Я вижу, как угасают мои бабушка с дедушкой. Всё бы отдала, чтобы они снова были молодыми. Я замечаю всё больше седых волос на голове моего любимого дяди. Он, конечно, отшучивается, что это не седина, а серебринки, но я-то помню его 10 лет назад. Теперь уже я крашу маме волосы в каштановый цвет, как в свое время она красила бабушке. Тот же запах краски Pantene, такая же плоская кисточка, но я другая…и мама совсем другая…
В моей квартирке всё чаще загорается Хвойный лес и Букет лаванды. Кажется, что домашняя одежда уже пропиталась этими ароматами. Однажды курьер из Самоката даже сказал: «Ой,…у Вас цветами так пахнет».
Я стала любить салат с рукколой. Терпеть не могла эту горечь, а сейчас сама каждую неделю её покупаю (доволен, да, пап?!). Раньше к плите и близко не подходила. А сейчас: блины – легкотня, супы – любые, кимчи – пффф…сколько банок?
Часто вспоминаю, как одна родственница, когда мы только переехали в Россию, называла меня «тепличной девочкой». А сейчас я живу одна на окраине Москвы, и пребываю в полнейшем шоке от того, что сижу в окружении шкафов и вешалок, которые сама и собирала, и ем сырники, которые сама приготовила (ну, как минимум сама купила). Осталось ли во мне что-то от Саши версии 1.7 – вам, наверное, виднее.
Я научилась отпускать людей, которым я не нужна (как поёт Сереженька Лазарев: Я тебя отпускаю, и не возвращайся). Плакать о них так отчаянно и так горько, что они этого никогда не услышат. И не узнают об этом. Я вообще часто стала плакать. Наверное, я просто боюсь. Так страшно ошибаться. Сделать неправильно и пожалеть. Или НЕ сделать и пожалеть. Хочется всё продумать и предусмотреть, но ничего не выходит так, как планировалось. Знаете, как сказала Алиса Фрейндлих: «Три четверти жизни я думала, что все еще впереди».
Я вспоминаю нашу стажировку в Пекине. Это был первый раз, когда я без взрослых полетела в другую страну. Сколько же было переживаний. Гонки за визой. Утомительные сборы чемоданов (взять-то можно всего 30 кг). А чего с нами только не было в самом Китае. Гипоксия на Великой стене, отравление яичной булочкой, слишком острая (это я говорю, товарищи!) лапша, обгоревшая на солнце подружайка. Бессменными спутниками этой поездки были вечно мокрая одежда (я так и не поняла, она от пота или от влажности воздуха была такая) и повсеместный запах специй и непонятных соусов.
Что я точно усвоила за этот год: куда бы я ни пришла, всегда находятся люди, которым я по душе. А значит, у моей мамы получилось родить и воспитать более-менее достойного человека. Я нахожусь в любви везде: у себя дома, у мамы, у папы, в университете, на работе.
Спасибо вам за это. Спасибо за всё, что было и за всё, что будет.