Миясат Шейховна Муслимова — поэт, переводчик, критик. Председатель Дагестанского отделения Союза российских писателей, президент Клуба писателей Кавказа, член ПЕН-центра. Лауреат премии Расула Гамзатова, Государственной премии Республики Дагестан в области литературы, высшей журналистской награды РФ «Золотое перо России». Печаталась в журналах «Дружба народов», «Сибирские огни», «День и ночь», «Дарьял», «За-за», «Алтай», «Гостиный двор» и др. Член жюри международного фестиваля «Всемпоэзии». Старший научный сотрудник сектора русского языка и литературы Дагестанского научно-исследовательского института педагогики, заслуженный учитель Республики Дагестан, почётный работник высшего профессионального образования Российской Федерации.
Ночное
Переждали птицы канонаду
И запели снова в темноте,
Торопясь, пока молчат снаряды,
О своей, о птичьей правоте.
Сыпались по листьям серенады,
Щелкали, свистели голоса.
В небе меркли тихие лампады,
Молчаливо слушали леса.
И когда последнее коленце
В тишине посыпалось в траву,
Громко-громко застучало сердце,
Будто бы кричало: «Я живу!»
Памяти сержанта Алика Багаутиновича Газиева,
героически погибшего на Запорожском фронте
Медный воздух, свинцовые ночи
И ослепшее небо в глазах…
Если тот, кто рисует прочерк,
Сам давно не юнец, а в летах,
Он-то знает, как хочется света,
Колких трав под рукой, тишины…
Рук любимой, касанья, ответа,
Мокрых веток, скользящей луны…
Миг длиннее, чем мысли о миге,
Отдохнувшее небо слепит,
Если сердце к земле приникнет,
Значит, тело твоё — гранит,
Прочерк справа закрыт обелиском,
В карауле — рожденье и смерть,
Красноватой корой тамариска
Разрывает земля грудь и твердь.
Что молчите, кавказские кряжи,
Меж Творцом и Землёй на часах?
Может, небо само вам расскажет,
На каких измеряет весах
Своё право отнять жизнь у сына,
Не успев в него душу вдохнуть?
Умирают до срока мужчины,
Выбирая тернистый путь.
Два ответа у кряжей Кавказа:
Либо высь ледниковых высот
И вершины Эльбруса в алмазах,
Либо бездна и морок пустот.
Пусть немного дорог было пройдено,
Но у жизни бессмертие — срок,
Если в сердце святыня — Родина,
Если в сердце — Душа и Бог.
***
Как бы жизнь дороги ни стелила,
Как бы ни был ими ты ведом,
Как бы к горизонтам ни манила —
Родина должна быть за окном.
Ни отца, ни матери, ни почвы
Нет у тех, кто бросил отчий дом.
Лгут причины. Знает сердце точно:
Родина должна быть за окном.
Переждали птицы канонаду
И запели снова в темноте,
Торопясь, пока молчат снаряды,
О своей, о птичьей правоте.
Сыпались по листьям серенады,
Щелкали, свистели голоса.
В небе меркли тихие лампады,
Молчаливо слушали леса.
И когда последнее коленце
В тишине посыпалось в траву,
Громко-громко застучало сердце,
Будто бы кричало: «Я живу!»
Памяти сержанта Алика Багаутиновича Газиева,
героически погибшего на Запорожском фронте
Медный воздух, свинцовые ночи
И ослепшее небо в глазах…
Если тот, кто рисует прочерк,
Сам давно не юнец, а в летах,
Он-то знает, как хочется света,
Колких трав под рукой, тишины…
Рук любимой, касанья, ответа,
Мокрых веток, скользящей луны…
Миг длиннее, чем мысли о миге,
Отдохнувшее небо слепит,
Если сердце к земле приникнет,
Значит, тело твоё — гранит,
Прочерк справа закрыт обелиском,
В карауле — рожденье и смерть,
Красноватой корой тамариска
Разрывает земля грудь и твердь.
Что молчите, кавказские кряжи,
Меж Творцом и Землёй на часах?
Может, небо само вам расскажет,
На каких измеряет весах
Своё право отнять жизнь у сына,
Не успев в него душу вдохнуть?
Умирают до срока мужчины,
Выбирая тернистый путь.
Два ответа у кряжей Кавказа:
Либо высь ледниковых высот
И вершины Эльбруса в алмазах,
Либо бездна и морок пустот.
Пусть немного дорог было пройдено,
Но у жизни бессмертие — срок,
Если в сердце святыня — Родина,
Если в сердце — Душа и Бог.
***
Как бы жизнь дороги ни стелила,
Как бы ни был ими ты ведом,
Как бы к горизонтам ни манила —
Родина должна быть за окном.
Ни отца, ни матери, ни почвы
Нет у тех, кто бросил отчий дом.
Лгут причины. Знает сердце точно:
Родина должна быть за окном.