Полина Шибеева. И синие звёзды падают в чьи-то клумбы

Варёные джинсы, майка кислотного цвета,
В новеньком плеере – Иванушки с Бони М.
Я из подъезда в пятнадцатое лето
Иду на платформах. Огромных. На зависть всем.
Сегодня контрольная, завтра – конец мучений,
Текут девяностые солнечным янтарём…
Измята шпаргалка, под партой дрожат колени,
Вон Витькин затылок. Остаться бы с ним вдвоём.
Текут девяностые, медленно, но упрямо,
И ветер из форточки пахнет, как Бубль Гум.
Гуляем до вечера. Будет ругаться мама…
Но это же Витька… За разум заходит ум.
И синие звёзды падают в чьи-то клумбы,
Мы пьём лимонад и заглатываем пломбир.
И даже целуемся. Это ужасно глупо.
Но, кажется, Витька – важнее, чем целый мир.
Текут девяностые, радужные, лихие,
Гремят дискотеки – мурашками в позвонках.
И нас не волнуют ни войны, ни пандемии.
Мы – стая подростков с жвачкой на языках.
Варёные джинсы, тетрис, ковры, лосины,
Супонев и Листьев живы, и всё окей…
Так много друзей, и так мало ещё машин…
Текли девяностые. И высохли, как ручей.
Смешные платформы, майка дурацкого цвета,
На стареньком фото – будто совсем не я.
Мои девяностые с грохотом канули в Лету.
Вернуться бы, мама.
Но только нельзя.
Нельзя.

***
Жёлтый лист. Подоконник. Муха. Все тетради ещё пусты. Будем слушать урок вполуха и гримасничать, как шуты. Тряпка. Мел. Хризантемы в вазе. Пушкин с Гоголем на стене. Небо всё ещё синеглазо. Солнце греет ещё вполне.

Утро. Чайник. Осколки лета. Свежий тост и вишнёвый джем. Плеер снова жуёт кассету. Больше нет никаких проблем. К языку прилипает «Boomer», новый вкладыш летит в карман. Прогуляем литературу. Не поймают. Ну перестань!

Вечер. «Cola». Игра в приставку. Мам, пожалуйста, не звони. Остаюсь с ночёвкой. У Славки. Нет, не голодны. Да, одни. Терминатор сказал с экрана легендарное «I'll be back». Фишки. Крышки. Мафон. Нирвана. До утра не смыкаем век.

Мам, купи мне вон ту бейсболку. Дискотека сегодня. Да. Славка нравится всем девчонкам. Разоделся, как рок-звезда. Ленка снова в короткой юбке. Приглашу её на медляк. Первый танец. Смешная шутка. Я влюбился. Ну и дурак.

Общежитие. Кофе. Пепел. Бьём по струнам и пьём до дна. Отношения — это цепи. Я свободен, как сатана. Утро. Пары. Тетрадь. Конспекты. Сигареты. Осенний дым. Под ногами — осколки лета светят медным и золотым.

Пыль на полках. Горшок с геранью. Стопки книг, миллионы букв. Дождь октябрьский барабанит. В сковородке сгорает лук. Тусклый свет. Духота на кухне. Цой, конечно же, вечно жив. Два браслета и гвоздик в ухе. Я терзаю гитарный гриф.

Вечер. Пиво. Фонарь дворовый. Жаль, что рифмы мои просты. Я бегу за каким-то зовом и мараю стихом листы. Фредди Меркьюри рвёт на части. Синим светится монитор. Быть звездой — только в этом счастье. Остальное — труха и сор.

Ты красивая, как актриса. Рыжий локон. Духи. Шифон. Пахнешь ландышем, смотришь лисом. Но не думай, я не влюблён. Если хочешь остаться, помни: плед колючий, кровать скрипит. В угол брошен проект дипломный. Страсть поставлена на «Repeat».

Снова утро. Сырой ноябрь. Чайник. Свитер. Ключи — в карман. Остановка в осенней хляби. Сигарета дерёт гортань. Я — всего лишь песчинка в мире, где царит бесконечный хаос. Пустота под ребром всё шире. Жизнь — враньё, суета и грязь.

Холод. Капли. Зонты. Маршрутки. Облетает дружище клён. Я не сплю уже ровно сутки. Но не думай, я не влюблён. Я не помню, как это было. Я женат. Как и все друзья. Дом. Работа. Письмо на мыло. Спам. Соцсети. Игра. Ничья.

Антресоли хранят коробку: фишки, вкладыши и мафон. Те кассеты и те ночёвки. Запах детства. Забытый сон. Выцветают осколки лета. Жухнет старый тетрадный лист. Рыжий локон и два билета. Где ты нынче, мой хитрый лис?..

Я совсем не похож на Цоя. Неизвестен и нелюдим. Так хотелось гореть звездою. Только мы у ТВ сидим.

Пыль на полках. Горшок с геранью. Кофе. Тапочки. Пёс храпит.

Жизнь проносится слишком рьяно.

Нажимай же скорей «Repeat».